Проблемы когнитивного лидерства в сценарном менеджменте

Когнитивное лидерство (cognitive approaches to leadership) как проблема рассматривается в науке через призму решения вопросов об управленческой самоидентификации (управленческой позиции), роли мета-когнитивных процессов в управленческой оценке и принятии решений и рассмотрении оснований концепции лидерских предположений (implicit leadership theory) [9]. Наиболее востребованными является подход М. Мамфорда [12] относительно природы и характера лидерской креативности и модель Р. Лорда и Р. Халла [10], объясняющая развитие лидерства через развитие когнитивных способностей. Оба подхода во многом продвинули понимание сущности лидерства, вынося на передний план не столько механизмы воздействия и реализации воли, сколько механизмы формирования критического видения и конструктивного предвидения.
Наряду с этими концепциями развиваются исследования, показывающие, как дефицит когнитивных способностей связан с ошибками управленческих прогнозов и неадекватными решениями. Дж. Ходкинсон и П. Сперроу [6] исследовали механизмы управленческой рефлексии и роль управленческих представлений в решении стратегических задач.  Они описали систему ограничений, создаваемую действием когнитивных механизмов индивидуального и группового толка на формирование организационной стратегии. Источником высокого стратегического риска этими исследователями названа когнитивная инерция, блокирующая конструктивную оценку любой информации, которая противоречит существующим установкам.
Когнитивная инерция, с одной стороны, позволяет концентрировать ресурсы, экономить силы и развивать взаимное доверие, но, с другой стороны, приводит к фатальным ошибкам, особенно в  условиях неопределенности и высокой динамичности конкурентной среды. Ресурсы, сконцентрированные в области решения задачи, определенной в качестве основной,  могут оказаться безвозвратно утраченными, если задача потеряет свою актуальность. В качестве примера можно привести историю компании Polaroid, потерявшей конкурентное преимущество при наступлении эпохи цифровых технологий. Менеджмент этой компании был настолько сосредоточен на развитии расходных материалов, что не заметил наступления эры цифрового изображения [15].
Разнообразные исследования топ-команд, определяющих организационную стратегию, позволяют обнаружить, что важными факторами деятельности по формированию и реализации стратегии компании являются когнитивная согласованность или когнитивный консенсус высших эшелонов управления [7], влияние позиции первого лица [3], устойчивость или перемена состава команды [16]. Ограничением организационной эффективности является феномен приверженности старым стратегиям, актуализирующийся в условиях быстрых перемен в качестве реакции на неопределенность [11], и редукция многоаспектной ситуации к простым моделям ее интерпретации, формирование упрощенного понимания действительности [6], выступающего в качестве фильтра, сквозь который пропускается вся последующая информация. В результате действия механизмов когнитивной инерции формируются стереотипные, основанные на предвзятых мнениях и неуместные решения, создается феномен иррациональной приверженности неудачному образу действий [17].
Перечисленные проблемы, несомненно, не покрывают всего спектра проявлений когнитивного дефицита, тем не менее, они позволяют охарактеризовать его диапазон – от локальных ошибок отдельных менеджеров до фатальных решений и действий больших компаний. Именно широта диапазона проявлений когнитивного дефицита постепенно перевела локус его исследований из психологического пространства, в котором зародились концепции когнитивного лидерства, в пространство экономики и менеджмента. Наиболее остро проблемы когнитивного лидерства возникают в двух противоположных ситуациях. В первой из них ограничение когнитивных механизмов конкретных менеджеров могут блокировать реализацию качественных решений вышестоящих управленческих эшелонов и не приводить компанию к ожидаемому результату. Во второй когнитивные проблемы топ-менеджеров не позволяют быстро реализовать эффективные предложения, поступающие от нижестоящих работников, если эти предложения противоречат собственной позиции топ-менеджеров. И в том, и в другом случае когнитивные сложности конкретных менеджеров оказывают существенное влияние на эффективности компании. Это, в частности, описано в модели М. Лингрена и Х. Бандхольда [8], показывающей, как связаны возможные сценарии, лежащие в основании разработки организационных стратегий, с «ловушками существующей парадигмы» и «ловушками будущего». Данные «ловушки» отражают слабость стратегического мышления и ориентацию на будущее как на осязаемую реальность, характерные не только для авторов стратегических сценариев, но и для участников их реализации.
Представляемое исследование посвящено оценке индивидуальной управленческой позиции, реализующей видение субъектом управления ситуации, задач и способов их решения. Индивидуальная управленческая позиция является отражением управленческой ментальности, по своим характеристикам может быть отнесена к формам скрытого знания [1], неосознаваемого знания [13], реализации невыраженного интеллекта [14]. Объектом исследования стали когнитивные (причинные) карты [4].
В качестве метода исследования был применен метод поэтапного формирования причинной карты [5], лежащей в основе построения любого стратегического сценария. Респонденты – менеджеры федеральной компании (линейные руководители и руководители среднего звена) в количестве 120 человек. Построение причинных карт выступило первым этапом формирования реальных управленческих проектов, имеющих тактическую и стратегическую направленность. Цель исследования – выявить когнитивные ограничения, приводящие к формированию предложений, не имеющих управленческой ценности. Управленческая ценность рассматривалась с позиций возможности реализации проекта и его способности развивать конкурентные преимущества компании на профильном рынке.
Анализ причинных карт производился несколькими способами. Во-первых, проведен контент-анализ содержания элементов причинных карт, позволивший выделить категориальный диапазон, определяющий индивидуальную позицию. Во-вторых, фиксировалась последовательность появления элементов в структуре причинной карты, определяющая стартовую точку анализа ситуации, и критерии оценки ситуации, имеющие приоритетную значимость. В-третьих, была оценена интенсивность обращения к разным критериям оценки ситуации, что также позволяет оценить их субъективную значимость.
Контент-анализ содержания элементов причинных карт привел к выделению восьми содержательных кластеров, каждый из которых представляет собой значимый компонент управленческого решения (табл. 1).

Таблица 1. Кластеры содержания управленческой причинной карты

Анализ причинных карт показывает, что два содержательных кластера присутствуют в каждой из них. Этими кластерами являются критические маркеры, обозначающие потребность управленческого воздействия, направленного на изменение ситуации, и задача, решаемая посредством такого воздействия. Так, например, продавцы видят рост доходов в росте продаж, а финансисты – в росте положительного денежного потока, связанного с минимизацией дебиторской задолженности. Содержательная комплементарность кластеров «потребность» и «задача», фиксация на каком-то одном объекте управления (продажи, бюджет, персонал и пр.), является источником когнитивных ограничений. Эти ограничения приводят к формированию малодифференцированных причинных карт, в которых элементы, принадлежащие иным кластерам, представлены фрагментарно или отсутствует вовсе, что ограничивает диапазон возможных решений или уводит их содержание от существа проблемы.
Также обнаружено, что структура причинных карт зависит от того, как субъект, описывающий ситуацию, видит свою роль в ее разрешении. Эта роль предопределяет стартовую адресацию причинной карты, которая изначально создается «для себя» (то есть, предопределяет собственные последующие решения и действия) или «для других» (указывает направления действия другим субъектам). При этом в случае адресации содержания причинной карты самому себе, субъект воспринимает себя в качестве агента изменений и носителя ключевого усилия, а в случае адресации карты иным субъектам (не всегда определенным конкретно), автор карты видит себя в качестве объекта воздействия. Определение себя в активной или пассивной роли оказывает существенное влияние на детализацию факторов, учитываемых в ней.
Исследование показало, что одни и те же менеджеры создают сходные когнитивные карты вне зависимости от того, приступают ли они к решению самостоятельно избираемой задачи или задачи, полученной извне. Из 120 испытуемых такими приверженцами индивидуальной структуре оказались 99, что позволяет говорить о том, что в когнитивной карте не только отражаются индивидуальные когнитивные особенности, но и о том, что индивидуальные когнитивные особенности приводят к индивидуально-типическому подходу к решению разных проблем, что и является проявлением когнитивных ограничений.
На втором этапе исследования были проанализированы управленческие проекты, предложенные авторами причинных карт разной структуры и наполненности. Анализ содержания проектов, имеющих в своей структуре три сценария развития (пессимистичный, оптимистичный и реалистичный), позволили соотнести структурные особенности причинных карт и содержательные характеристики проектов. Это соотнесение привело к выделению четырех типов индивидуальных управленческих позиций, на основании которых строятся различные сценарии. В зависимости от характеристик эти позиции названы соответственно инновативной, креативной, адаптивной  и дезадаптивной (табл. 2).

Таблица 2. Типы управленческих позиций